Потому что я такой приду...
Интернета все еще нет
У столовой новый котеныш, выползает в темноте. Уши огромные, красивые. Сам котеныш серо-белый, неказистый. Мамашки не видно. Кормили котеныша, чем придется. Сегодня если появится, еще прикормим. Если будет часто появляться, сманю его к нам.
У коридорного окна птица колибри сделала гнездо. Гнездо висит на уровне лица, клюв птицы колибри торчит оттуда как меч. Фотографироваться птица не желает.
Ночью, пока я сижу в кустах и тырю интернет, вокруг так и кипит жизнь. Выползают лягухи, едят мурашей и тараканов, которых много. Из темноты мяукающими голосами орут павлины. За забором им отвечают койоты. Все шевелится, двигается, звучит.
Здесь, в Израиле, уже лето.
У столовой новый котеныш, выползает в темноте. Уши огромные, красивые. Сам котеныш серо-белый, неказистый. Мамашки не видно. Кормили котеныша, чем придется. Сегодня если появится, еще прикормим. Если будет часто появляться, сманю его к нам.
У коридорного окна птица колибри сделала гнездо. Гнездо висит на уровне лица, клюв птицы колибри торчит оттуда как меч. Фотографироваться птица не желает.
Ночью, пока я сижу в кустах и тырю интернет, вокруг так и кипит жизнь. Выползают лягухи, едят мурашей и тараканов, которых много. Из темноты мяукающими голосами орут павлины. За забором им отвечают койоты. Все шевелится, двигается, звучит.
Здесь, в Израиле, уже лето.
Рада за тебя, что есть что посмотреть!
Но как же гнусно орут павлины...